К положению рабочего класса. Собственность

Рабочий класс не представлен во власти, раздроблен, и почти бессознателен. Поэтому некоторым образованным бездельникам кажется, что его нет. Раздробленность выражается деятельностью нескольких десятков мелких партий, которые причисляют себя к рабочим и коммунистическим, что еще более запутывает ситуацию и усугубляет положение пролетариев.

Сегодня поговорим о собственности на недвижимость. Т.е. о том, что по словам Энгельса может совершенно сломить «силу их сопротивления против понижения заработной платы фабрикантами». Может показаться, что ради усиления борьбы рабочих я проповедую ухудшение их положения и конфискацию приватизированных квартир. На самом деле мой рассказ — лишь констатация факта и предположение, что эту конфискацию наш капитализм, увы, осуществит.

Большая часть пролетариата — наследники условий СССР. И то, что в Советском Союзе было благом — квартиры, дачи, дома — теперь обернулось против них. Унаследованный и приватизированный клочек земли под коммунальным домом стал условием рабской психологии, страха и пониженной мобильности. Т.е. наш рабочий класс был вынужден сделать шаг назад, в средневековье, хотя и не приобрел свободу средневекового ремесленника.

К этой части пролетариата примыкает и та растущая группа молодых рабочих, чью политическую активность сковала ипотека и потребительские кредиты. На самом деле покупка ипотечного жилья есть вынужденный шаг, так как в современной России почти нет доходных домов, где сдавались бы квартиры. Рынок арендного жилья представлен мелкими собственниками, а цены весьма не стабильны и высоки. Плата за съемное жилье равноценна ипотечным платежам. И поэтому в РФ сложилась ситуация, когда более 80% населения живет в «собственном» жилье. Для сравнения, в Германии и Франции 60% трудящихся жилье снимают и легко меняют место жительства и работы.

Результатом собственности на мелкую недвижимость является закрепощение рабочих за определенным производством. Особенно это касается моногородов, опирающихся на одно крупное промышленное предприятие. При плохих обстоятельствах такая закрепощенность приводит к трагедиям. Например, трагедией стало известное банкротство шахт Кингкоул и полная безработица в поселке Гуково Ростовской области. Но главное, рабочие часто сталкиваются с тем, что вышедшие на забастовку товарищи очень быстро ее сворачивают, так как приближаются ипотечные платежи. И совсем не приходится говорить о политической борьбе. Ставшие «немножко» собственниками рабочие побаиваются эту небольшую собственность потерять, побаиваются остаться без работы и не найти ее в своей местности, побаиваются переехать, если такое случится. Их держит «проклятый» клочок земли.

А следом за преградами приходит угнетение, которое пролетарии и сами готовы поддержать. Например, постоянные переработки, серая и черная зарплата, работа в праздники без доплат и т. д. А также становящееся правилом нарушение техники безопасности, ухудшение внутреннего санитарного состояния на предприятии.

Итак, раздробленность на отряды, наличие мелкой собственности — это те негативные моменты, которые на данном этапе мешают пролетариату проявиться как класс, бороться за свои права и власть. Собственность — одно из объективных условий существования рабочего класса в России. Но капитализм, захвативший страну тридцать лет назад, не стоит на месте и разрушает эти условия. Например, набирает силу тенденция признания жилья аварийным. В этом случае жильцы получают «смешные» деньги и должны либо брать ипотеку, либо искать съемное жилье. И если будет спрос, то появится и предложение. Утрачивают свою землю бывшие крестьяне, продавая ее за копейки агрофирмам. Наконец, даже в этих условиях среди рабочих появляется все больше сознательных активистов, людей, которые готовы жертвовать даже и собственностью ради общих интересов.

Эдуард Нигмати